Трансформация неизбежна

Любая реформа – процесс, несомненно, сложный. Не стала исключением и реформа энергоаудита, затрагивающая большое количество участников рынка: как потребителей (предприятия), так и энергоаудиторов и саморегулируемые организации в области энергообследования.
Будет ли эффективной данная реформа и чего от нее ждать, говорили на панельной дискуссии «Реформирование энергоаудита: экономия средств и интеграция в бизнес-процессы потребителей энергоресурсов» в рамках V Международного форума по энергоэффективности и развитию энергетики ENES-2016.

Под одну гребенку?

– Реформа энергоаудита, конечно, нужна. Задача по снижению энергоемкости ВВП была поставлена еще в 2008 году, введено энергообследование. В результате к 2012 году мы получили огромные расходы бюджетного сектора, определенные проблемы с саморегулируемыми организациями, в том числе с контролем их деятельности, – говорит заместитель министра энергетики России Антон Инюцын. – Дело даже не в контроле за СРО, а в том, что в 90 процентах случаев за этими энергообследованиями ничего не последовало. За весь период энергообследований, пик которых пришелся на 2011‑2012 годы, по нашей информации, израсходовано более 10 миллиардов рублей. Проще было направить эти средства на конкретные объекты, чтобы получить экономический и технологический эффект. Мы вышли к председателю правительства РФ с инициативой о необходимости трансформации обязательного энергообследования в обязательное декларирование.

Сегодня, по словам замминистра, мы находимся в некоем переходном периоде, когда бюджетные организации получили выбор: они могут провести энергообследование за деньги либо бесплатно подготовить энергодекларацию по установленному, одинаковому для всех формату. Эффект поразительный: 80 процентов бюджетных учреждений уже воспользовались этим правом и подали энергодекларации, что, кстати, в разы больше, если сравнивать с количеством пройденных обязательных энергообследований.

– Не все бюджетные учреждения прошли энергообследования, мы об этом прекрасно знаем, – заверил господин Инюцын. – Это говорит о том, что механизм проведения энергоаудита за деньги изначально был выбран не совсем правильно.

В настоящее время, уверен представитель ведомства, важно наладить обязательность подготовки энергодеклараций и усилить ответственность чиновников на местах, чтобы они не игнорировали это направление деятельности. В планах – уже в этом году сделать энергодекларации публичными, чтобы любой гражданин мог посмотреть в интернете информацию относительно конкретного объекта. Допустим, израсходованы средства на капитальный ремонт детского сада, а установили ли там после ремонта индивидуальный тепловой пункт? Если нет, оправданно возникнет вопрос «почему?», ведь сейчас установка ИТП – не просто веяние времени, а обязательное мероприятие, которое дает ощутимый экономический эффект.

Такова одна сторона медали, касающаяся бюджетных учреждений. Но есть и вторая – как известно, под энергообследования попали и крупные потребители, корпоративный сектор. В результате компании израсходовали на эти процедуры большие средства, хотя некоторые из них пытались разными способами минимизировать расходы, что, впрочем, не было запрещено законодательно.

– Энергообследование должно остаться обязательным для объектов, имеющих перспективу привлечения инвестиций и проведения модернизации, что, в свою очередь, принесет как экономический, так и технологический эффект. Сейчас перед нами стоит задача получения обратной связи от компаний и поиск общего знаменателя в части энергообследований. Это не значит, что нужно все объекты сводить под одну гребенку, но, очевидно, нам необходима новая система энергоаудита, – пояснил Антон Инюцын.

Более легкий формат

Судя по вышесказанному, в последнее время бюджетные организации перестали заказывать подобные энергоаудиты, тем более, что нередко энергетические паспорта делались, скорее, для галочки и после мертвым грузом ложились на стол руководителя. Так есть ли будущее у нового механизма – энергодеклараций, предлагаемых Минэнерго?

Леонид Неганов

По мнению министра энергетики Московской области Леонида Неганова, для бюджетного сектора направление выбрано верное.
– Проведение энергоаудита без внятного заказчика, а бюджетные учреждения, как показала практика, не являлись нормальным внятным заказчиком, не приводило ни к чему, кроме дополнительного расходования средств и создания большого количества невостребованных документов. Переход к более легкому формату – декларированию позволил обеспечить широкий охват бюджетных учреждений, и по итогам предыдущего года мы фактически завершили полное декларирование всех объектов бюджетной сферы – муниципальных и региональных. Такие инструменты, как энергодекларирование и ГИС «Энергоэффективность» позволяют получать обратную связь по мероприятиям, реализуемым в бюджетной сфере, и дают возможность придать целевой характер мероприятиям, которые прежде не рассматривались в разрезе повышения энергоэффективности, – например, проведению капительного ремонта. Оценка бюджетных учреждений по классам энергоэффективности зданий и сооружений дает понимание, сколько из них в каком классе находится. Исходя из этого, утверждение программы капитального ремонта, модернизации, инвестиционных программ позволяет увидеть, насколько деньги, затраченные на эти мероприятия, имеют целевую направленность. Как минимум, обеспечивается прозрачность и понимание того, какими темпами в бюджетной сфере происходит изменение объемов и качества энергопотребления, – считает господин Неганов. – Что касается коммерческого сектора, здесь все неоднозначно. Понятно, что мероприятия по повышению энергоэффективности – один из разделов управления затратами, и компании, находясь в конкурентном поле, вынуждены оптимизировать свои затраты, в том числе в части энергопотребления. Какая форма контроля должна применяться в этом случае: энергоаудит, энергообследование или некая другая – пока вопрос остается открытым.

Отсутствует механизм мотивации

Один из крупнейших потребителей энергоресурсов в нашей стране – компания РЖД в предыдущие годы провела энергообследование 2400 своих предприятий, расположенных от Калининграда до Южно-Сахалинска. Речь идет о более чем 120 тысячах объектов тепло- и электропотребления. Разумеется, обследовать такое количество предприятий по всей стране довольно затратно, поэтому, полагает старший вице-президент – главный инженер ОАО «РЖД» Валентин Гапанович, для крупных предприятий нужен индивидуальный подход.
– По предварительным данным, наше потребление в 2016 году составит 45 миллиардов кВт-ч электроэнергии. При этом 40 миллиардов кВт-ч, или 87,5 процента, приходится на тягу поездов – такова специфика нашей работы, и подходить к подобным объектам шаблонно, считаем, не совсем правильно, – говорит Валентин Гапанович. – Мы поддерживаем инициативу Минэнерго России об энергодекларациях, выступаем за добровольную оценку соответствия предприятий неким критериям и добровольное декларирование в области энергоаудита, поскольку и сами заинтересованы в снижении наших расходов.

Поделился мнением по обсуждаемому вопросу и вице-президент ПАО «Транснефть» Павел Ревель-Муроз:

– Ежегодно мы потребляем 13,9 миллиарда кВт-ч электроэнергии, это порядка 1,3 процента от всей электроэнергии, потребляемой в стране, поэтому вопрос энергосбережения является для нас одним из ключевых. Начиная с 2009 года мы проводим целенаправленную работу в области энергоэффективности, разработали и реализуем ряд программ в этом направлении. С учетом роста грузооборота, наблюдаемого с 2009 года, планомерно снижаем удельное потребление энергоресурсов: только на электроэнергии экономим порядка миллиарда рублей в год, – комментирует спикер. – Чтобы достичь такого результата, нужна четкая программа, мы рассматриваем энергоаудит в качестве инструмента для оценки наших технологий и объектов с учетом их специфики и выбора мероприятий, обеспечивающих сокращение энергопотребления.

Господин Ревель-Муроз уточнил: в соответствии с регламентирующими документами в области энергоаудита, с 2009 по 2012 год в ПАО «Транснефть» проведены первичные энергообследования более пятисот объектов компании. До 2020 года запланированы их повторные обследования, необходимые для оценки результативности проведенной работы в части сокращения издержек, потребления энергоресурсов и составления плана на следующий период до 2030 года.

– Что касается действующего законодательства, хотелось бы отметить, что имеющиеся в настоящее время нормативные документы в основном ориентированы на бюджетный сектор. Отсутствует установление классов энергоэффективности и нормирование удельных тепловых характеристик для производственных зданий, не производится сравнение полученных результатов энергетических обследований, в частности удельных тепловых характеристик, с лучшими отечественными и мировыми показателями. Более того – не учитывается специфика отрасли в части деления на генерацию, передачу энергоресурсов и потребителя. Ко всему прочему отсутствует механизм мотивации коммерческих организаций в усилении работы в области энергоэффективности, – констатирует представитель «Транснефти». – Мы предлагаем включить в процесс проведения энергообследований требования к формированию их результатов и производить сравнение полученных показателей с лучшими российскими и зарубежными практиками, чтобы было понимание, где мы сейчас находимся и к чему нужно стремиться.

Выступающий отметил: одна из важных задач энергоаудита заключается в том, чтобы понять, какие меры необходимы для выхода на современный мировой уровень энергоэффективности. В таком случае, очевидно, необходимо утвердить конкретные показатели, которым должны соответствовать объекты. Также нужны индивидуальные требования к энергетическим обследованиям в разных отраслях, которые бы учитывали их специфику.

– Такой подход, мы полагаем, позволит эффективнее проводить обследования, а компании смогут достигать максимальных результатов в области энергоэффективности минимальными экономическими затратами, – резюмировал Павел Ревель-Муроз.

Стоит ли пренебрегать?

– Обязательный энергоаудит все больше распространяется в мире, и потребители энергии начинают понимать, что энергоресурсы не бесконечны, а это мотивирует к увеличению эффективности потребления энергии и использованию всевозможных механизмов энергосбережения, – считает директор по международному развитию компании Dalkia Филипп Бюшель.

Он акцентировал внимание российских коллег на том, что в странах, где нет ископаемых источников энергии, вопрос экономии энергоресурсов стоит давно и довольно остро.

– Энергоаудит – важный инструмент, с помощью которого можно определить истинное положение дел, выявить источники для экономии средств на энергопотреблении и определиться с конкретными мерами в этом направлении. Таким механизмом не стоит пренебрегать, – считает господин Бюшель. – Кстати, за границей есть эффективные меры мотивации потребителей и продавцов энергии. Например, предусмотрены дополнительные налоги для тех, кто не хочет увеличивать эффективность своего потребления энергии, а тем, кто старается сделать все возможное для сокращения расходов на энергопотребление, полагаются специальные субсидии. На мой взгляд, этот опыт может быть интересен России.

Прозрачность отсутствует

Актуальна обсуждаемая тема и для регулируемых организаций – подтвердил директор департамента жилищно-коммунального комплекса Ярославской области Андрей Лукашов.

– Часто регулятор сам устанавливает удельные нормы расходов и потерь, утверждает требования к программам энергоэффективности. Такое положение дел не приводит к прозрачности в отношении эффективности использования регулируемыми организациями топливно-энергетических ресурсов, – комментирует спикер.

По его мнению, обязательный энергоаудит относительно регулируемых организаций должен преследовать несколько целей. В первую очередь, речь идет о повышении прозрачности эффективности использования организациями топливно-энергетических ресурсов и обоснованности расходов на них. Во-вторых, важно определить потенциал энергосбережения.

– Эта цель сейчас недостижима: регулятор не понимает, каков потенциал энергосбережения, какие задачи можно поставить в данной области, поскольку не располагает в своем штате профессионалами, которые могли бы это оценить, а даже если они и есть, у них нет инструмента оценки потенциала энергоэффективности, так сказать, в натуральной величине, – убежден эксперт.

Третья цель касается обоснованности инвестиционных программ, ведь говоря о необходимости инвестиций в модернизацию, мы понимаем, что конечная цель любой модернизации – повышение операционной и экономической эффективности. Учитывая, что львиная доля затрат приходится на топливно-энергетические ресурсы, модернизация должна быть направлена на повышение эффективности их использования.
Андрей Лукашов уверен: перед тем как включить какие‑либо энергосберегающие мероприятия в инвестпрограмму, необходимо проанализировать, насколько они приблизят организацию к поставленной цели, и самое главное – это направление должно оставаться в зоне ответственности профессионалов-энергоаудиторов.

Минэнерго настаивает

Выслушали на заседании и мнение второй стороны – профессиональных энергоаудиторов.

– Нас обвиняют в том, что энергообследования оказались малоэффективными. Не буду спорить: эффективность их проведения действительно была невысокой, но она определялась, прежде всего, законодательными актами, принятыми непосредственно для нашей работы, – заметил энергоаудитор аудиторско-консалтинговой компании «ЭКФИ» Юрий Темников. – В то же время она определялась активностью неожиданно образовавшегося рынка, куда хлынули большие деньги, и появилось много компаний-однодневок, преследующих одну цель – хорошо заработать. Мы же, добросовестные энергоаудиторские компании, пришли на этот рынок не только для того, чтобы заработать, но и чтобы внести свою лепту в формирование отечественной системы энергоэффективности и энергосбережения.

В подтверждение своих слов господин Темников привел примеры, подтверждающие, что проведенная энергоаудиторами работа не была напрасной. Так, Научно-производственное объединение им. С. А. Лавочкина, потреблявшее 22 тысячи тонн условного топлива, после энергоаудита получило рекомендации по снижению энергоемкости производства продукции, повышению надежности и эффективности энергосбережения предприятия. Предложенные мероприятия позволяют сократить потребление топливно-энергетических ресурсов на 16 процентов, а реальный срок окупаемости этих мероприятий составляет всего 3‑3,5 года.

Еще один пример. ОАО «Калининградгазификация» – предприятие небольшой энергоемкости с потреблением 2652 тонны условного топлива, благодаря рекомендуемым энергосберегающим мероприятиям сможет снизить этот показатель на 25 процентов.

По мнению спикера, энергообследование необходимо и актуально для всех категорий потребителей, ведь не на каждом предприятии есть свои специалисты, способные самостоятельно определить, какие энергоэффективные мероприятия необходимы на ближайшие три-пять лет.

– Мы готовы работать в предлагаемой Минэнерго модели и обеспечить высокое качество работы. Готовы даже участвовать в реформировании энергоаудита, – заверил Юрий Темников. – Однако в плане совершенствования самого энергоаудита, на наш взгляд, бюджетные учреждения все‑таки должны остаться в поле зрения энергоаудиторов, необходимо определить механизмы их взаимодействия с Ростехнадзором, регулирующими организациями на местах. При этом нужно четко увязать энергоаудит с инвестиционной программой – возможно, включить программу энергосбережения в состав инвестпрограммы и рассматривать комплексно с другими мероприятиями. Энергопаспорт потребителя топливно-энергетических ресурсов должен разрабатываться только на основании полного и качественного энергообследования, а не так – «что захотели, то и нарисовали». Чтобы сократить объемы энергообследования и его стоимость, программу проведения энергообследований нужно разрабатывать для всего комплекса предприятий, однако приборное обследование стоит проводить только на энергоемких объектах. Также энергообследование обязательно должно охватывать каждый потребляемый энергоресурс.

Выслушав предложения господина Темникова, Антон Инюцын заявил, что не может согласиться относительно возврата обязательных энергообследований для учреждений бюджетной сферы.

– Все‑таки мы настаиваем на том, что институт энергодеклараций будет более эффективным. Это не только наша позиция – прежде чем реформировать энергоаудит, мы прислушались к мнениям большинства коллег, – подчеркнул замминистра. – Заметьте, никто не убирает добровольное обследование – если вы считаете, что можете предложить бюджетному учреждению серьезный технологический аудит и получить в перспективе от этого большой эффект, – пожалуйста, мы не против. Что касается связи программы энергосбережения с инвестиционной программой, она должна быть обязательно – в противном случае деньги просто выбрасываются на ветер.

Кто забыл цель?

Еще одна заинтересованная в реформе сторона – Ростехнадзор. По словам заместителя руководителя Федеральной службы по экологическому, технологическому и атомному надзору Александра Трембицкого, трансформация энергоаудита, проводимая сегодня, отражает согласованную позицию двух ведомств – Минэнерго и Ростехнадзора.

– В свое время понятия «энергоэффективность» и «энергоаудит» не существовали априори, и начавшаяся несколько лет назад в этой области работа, разумеется, была сопряжена с определенными бюджетными затратами. В свою очередь, Ростехнадзор контролировал наличие энергопаспортов, но законодателем было предусмотрено, что мы фиксируем только наличие паспорта, но не рассматриваем его сутевую часть. Дать оценку – хорошо это или плохо – не можем, поскольку Ростехнадзор смотрел техническую, а не финансовую составляющую документа, – комментирует господин Трембицкий.

Точку в обсуждении поставил депутат Государственной Думы, член Комитета по энергетике Виктор Зубарев:

– Первая половина нашей дискуссии носила столь минорный характер: затраты большие, эффекта от энергоаудита ноль, что я, как законодатель, задумался: может быть, остановить сейчас этот процесс и сказать председателю правительства РФ Дмитрию Анатольевичу Медведеву, что никакого снижения энергоемкости ВВП не будет? Однако вторая часть дискуссии вывела меня на мысль о том, что, выискивая минусы энергоаудита, мы несколько забыли поставленную цель. Прошло относительно немного времени после внедрения энергоаудита на территории страны, и поступающие сигналы о его неэффективности и затратах должны стать некими «маячками», проанализировав которые, нужно наметить мероприятия по внедрению новых энергосберегающих технологий, и тогда в скором времени получим ожидаемый эффект – снижение энергоемкости. Начиная шаги в этом направлении, а Комитет по энергетике уже рассмотрел законопроект по снижению потребления энергоресурсов организациями бюджетной сферы и рекомендовал его к принятию в первом чтении, мы продолжаем придерживаться позиции, что энергоаудит должен быть обязательным для крупных компаний и вообще для всех компаний в перспективе. Сокращение энергоемкости предприятий в условиях кризиса дает возможность развития уникального экономического потенциала России. Да, хотелось бы избавиться от бессмысленных затрат в ходе проведения энергоаудита, но это можно сделать только через критерии и стандарты, которые можно и нужно обозначить, не дожидаясь принятия закона, ведь это процесс небыстрый. На мой взгляд, ничто не мешает Минэнерго уже сейчас внедрять стандарты и критерии, способствующие эффективному использованию этого инструмента. Давайте работать вместе и более оптимистично смотреть на проведение энергоаудита.

Логин:
Пароль:
Запомнить меня
Регистрация
Забыли свой пароль?
Войти как пользователь:

Эксперты выяснили, кого коснется реформа энергоаудита и почему предыдущий опыт оказался неудачным.